В. Н. Балязин

"Штурм Кенигсберга"

Глава 4

Бои в городе

За первый день штурма Кенигсберга на­ступавшие на город с севера 43-я армия генерала А. П. Белобородова и 50-я армия генерала Ф. П. Озерова продвинулись на 4 км, наступавшая с юга 11-я гвардейская армия генерала К. Н. Галицкого прорвала в этот день южный участок первой оборони­тельной  позиции  и  продвинулась  на  3 км.

К утру 7 апреля наши войска взяли семь фортов первой оборонительной позиции и заняли 102 квартала на окраинах города.

Рано утром с десятков аэродромов подня­лись советские бомбардировщики. 1440 са­молетов в течение 45 минут беспрерывно бомбили город. Над центром Кенигсберга стояли облака серой пыли, кружились ку­ски железа, битого кирпича. Под прикры­тием авиации и артиллерии советская пехо­та возобновила штурм города.

В южной части Кенигсберга войска 11-й гвардейской армии глубоко врезались в обо­рону противника, охватив с двух сторон район Континнен. Вражеские части, находя­щиеся в этом районе, оказались отрезанными от своих основных сил и прекратили сопро­тивление. Вскоре 500 солдат и офицеров противника прошли под конвоем гвардейцев на сборные пункты пленных, возникавшие в разных концах города.

Соединения 11-й гвардейской армии про­должали штурм города, ломая яростное со­противление его гарнизона.

Утром гвардейцы очистили от противника судостроительные верфи, оставшиеся почти не разрушенными. Противник успел взор­вать только несколько портальных кранов и огромный плавучий док грузоподъемно­стью 2800 т.

Бои шли в заводском районе Кенигсбер­га — Понарт,   в   районе    железнодорожного депо, в цехах машиностроительного завода и завода металлоконструкций.

За несколько часов наступления наши войска в исключительно трудных условиях уличных боев продвинулись вперед на 2 км. Оставшийся в глубоком тылу блокированный гвардейцами стрелкового корпуса генерала С. С. Гурьева форт № 8 выкинул белый флаг. В плен сдались 154 солдата и 30 офи­церов. Квартал за кварталом очищали от врага советские воины. Их автоматы и пу­леметы трещали уже в гулких цехах ком­бината вооружения «Остверке», на подсту­пах к железнодорожной товарной станции, вблизи фортов Литовского вала.

Уже вторые сутки шел штурм, а напря­жение боя все возрастало. Чем дальше в глубь города отступали гитлеровцы, тем плотнее становились их боевые порядки, тем сильнее сопротивление. Впереди были еще сотни дотов, баррикад, орудий и десятки ты­сяч яростно сопротивляющихся фашистских солдат.

В маленьком пригородном поселке Фрид­рихсберг с утра начались еще более тяже­лые бои, чем накануне, в первый день штур­ма. На рассвете значительные силы враже­ской пехоты при поддержке танков и само­ходных орудий «Фердинанд» перешли в контратаку, стремясь выбить наши подраз­деления из Фридрихсберга и выйти на линию окружного шоссе. 68-й стрелковый полк полковника Онищенко, закрепившийся в Фридрихсберге, встретил противника масси­рованным огнем из орудий, пулеметов и ав­томатов. Несмотря на это, фашистские солдаты с фанатическим упорством продол­жали лезть вперед. Вскоре вражеские танки достигли окраины Фридрихсберга. На наибо­лее тяжелом участке гитлеровцев встретила 2-я пулеметная рота старшего лейтенанта Н. А. Катина. Отбив бешеный натиск врага, рота в течение трех часов удерживала груп­пу домов на окраине Фридрихсберга.

В то время как рота старшего лейтенанта Катина крепко удерживала занятый рубеж, соседние подразделения вынуждены были отойти в глубь поселка, в результате чего гитлеровцам удалось окружить подразде­ление Катина.

Около полудня гитлеровцы снова перешли в решительную атаку, стремясь уничтожить горстку храбрецов, засевших на окраине по­селка. Ведя бешеный огонь из винтовок, ав­томатов, пулеметов и орудий, гитлеровцы, как саранча, лезли к домам, занятым пуле­метной ротой. Отбивая натиск врага, пуле­метчики понесли тяжелые потери, но вы­стояли.

Когда через несколько часов вражеские солдаты поднялись в пятую за этот день ата­ку опорного пункта роты, их встретили ог­нем только два пулемета. Эти пулеметы стояли в смежных комнатах и вели огонь попеременно. Как только замолкал один пу­лемет, сразу же начинал стрелять другой. Дело в том, что все бойцы роты Катина были либо убиты, либо тяжело ранены. Только Катин мог вести огонь по противни­ку, и он один, перебегая из комнаты в ком­нату, припадая то к одному, то к другому пулемету, беспрерывно обстреливал неприя­теля. Отважный офицер один отбил пятую атаку вражеской пехоты.

Убедившись в бесплодности своих попы­ток захватить последний обороняющийся дом, гитлеровцы решили разрушить его с помощью самоходного орудия «Фердинанд». Самоходка подошла почти вплотную к дому и открыла огонь. Часть стены с гулом обру­шилась на землю. Не успели рассеяться дым и пыль первого взрыва, как раздался второй. Когда ветер рассеял дымную пелену взрывов, вражеские солдаты увидели, что их самоход­ка грузно осела на левую перебитую гусени­цу, беспомощно уткнув в землю жерло сво­ей длинной пушки. Это старший лейтенант Катин связкой гранат подбил «Фердинанда» через несколько мгновений после того, как само­ходка открыла артиллерийский огонь...

Во время ше­стой атаки по­следний остав­шийся у Катина пулемет замол­чал. Герой-комму­нист Катин, рас­стрелявший все патроны, с грана­той в руке стоял, прислонившись к притолоке, и ког­да гитлеровцы ворвались в ком­нату, бросил гранату себе под ноги, взорвав вместе с собою шесть фашистских солдат.

Указом Президиума Верховного Совета СССР отважному сыну нашей Родины стар­шему лейтенанту Николаю Андреевичу Ка­тину было посмертно присвоено звание Ге­роя Советского Союза.

Во второй половине дня 7 апреля 68-й стрелковый полк полковника Онищенко во­зобновил наступление и после упорного уличного боя выбил гитлеровцев из Фрид­рихсберга.

В этом бою особое мужество проявили сер­жант коммунист Д. И. Ефремов и командир орудия 1-й батареи 227-го артиллерийского полка сержант К. Г. Роденко.  Когда началась атака пехотного батальона, в котором служил сержант Дмитрий Ефремов, он вме­сте со своим пулеметом выдвинулся вперед и, открыв губительный фланговый огонь, за­ставил залечь контратакующего противника. Во время второй вражеской контратаки, под­держанной танками, Ефремов подпустил гит­леровцев на 20 метров и затем отсек пехоту от ушедших вперед танков. После того как противник, не добившись успеха, начал от­ступление из поселка Фридрихсберг, Ефре­мов, вышедший на окружное шоссе, подбил гранатой штабную легковую машину, унич­тожив несколько вражеских офицеров.

Другой герой, отличившийся в бою за Фридрихсберг, командир орудия сержант Ро­денко, еще днем 6 апреля огнем своего ору­дия уничтожил четыре пулемета, наблюда­тельный пункт и 75-мм пушку. Во время контратак гитлеровцев на Фридрихсберг, на­чавшихся утром 7 апреля, сержант Роденко отбил одну из них, уничтожив более 40 сол­дат и офицеров противника. Когда же сна­ряды его орудия стали рваться настолько близко, что их осколки начали стучать по щиту орудия, Роденко во главе расчета кинулся с автоматом наперевес в гущу про­тивника и в рукопашной схватке отбил его натиск, лично уничтожив трех гитлеровцев.

Отражая вторую атаку противника, сер­жант Роденко подбил самоходное орудие «Фердинанд», рассеял огнем своей пушки взвод вражеской пехоты и снова, как и при отражении первой атаки, когда гитлеровцы подошли вплотную к его  орудию, во главе своего расчета бросился в рукопашную. Вто­рая атака была отбита с большими для гит­леровцев потерями.

Во второй половине дня части полковника Онищенко и подполковника Заяц с боем вступили в городские   районы   Кенигсберга.

А в это время их сосед, 1336-й стрелковый полк 319-й стрелковой дивизии, которым командовал гвардии подполковник Шапор, после непродолжительной, но интенсивной артиллерийской подготовки начал атаку форта № 6 «Мариенберг». (Официальное название форта № 6 - королева Луиза - ред. А.В.) Этот форт был окружен двойной линией траншей и дотов. Все пространство перед ним простреливалось кинжальным огнем пулеметов и автоматов. Наша пехота, поднявшаяся в атаку, вскоре вынуждена была залечь. Нужно было про­бить брешь хотя бы в одном месте враже­ской обороны, чтобы нарушить ее не­уязвимость. И вскоре такая брешь была про­бита. Северо-западнее форта «Мариенберг» продвижению наших войск мешал немецкий дот. Из-за пулеметного огня этого дота пе­хота не могла сделать ни одного шага впе­ред. Нужно было уничтожить огневую точ­ку противника.

Командир роты поставил перед комсо­мольцем младшим сержантом Николаем Ко­ролевым задачу — уничтожить вражеский дот. Плотно прижимаясь к земле, используя каждый встречный бугорок, каждую лож­бинку, Королев по-пластунски пополз к доту, неся на поясе и в руках несколько гранат и ручной пулемет.

Вражеские пулеметчики не заметили, как Королев   подобрался   к   доту вплотную и с расстояния около 10 м швырнул гранату в пулеметную амбразуру. Вслед за первой в амбразуру влетели еще две гранаты, и дот замолчал. Выскочившие из дверей дота гит­леровцы вынуждены были залечь под мет­кими очередями пулемета. Королев, устроив­шись в воронке от авиационной бомбы, на­чал вести обстрел траншеи противника. Из-за меткого огня советского воина гитлеровцы не могли больше обстреливать боевые поряд­ки наших наступающих войск.

Тогда гитлеровцы стали обстреливать во­ронку, в которой находился Королев, из ору­дия и нескольких минометов. Но как только артиллерийско-минометный огонь прекра­щался, из воронки вновь и вновь разда­вался треск пулемета отважного воина-ком­сомольца.

Убедившись в бесполезности попыток по­давить огнем советский пулемет, гитлеровцы вылезли из окопов и стали ползком подби­раться к Королеву. Когда до позиции оста­лось несколько десятков метров, они подня­лись в полный рост и со штыками наперевес бросились в атаку. Королев гранатами и пу­леметным огнем отбил натиск гитлеровцев и продолжал обстрел вражеских траншей. И вот тогда-то из окопов противника раздались короткие пулеметные очереди. Уже по пер­вым выстрелам своего нового противника Ко­ролев понял, что это был пулеметчик-снай­пер, опытный и опасный враг. Пули свистели совсем рядом, поднимая фонтанчики земли у самого пулемета. Вражеский пулеметчик был опытен и точен, но и Королев не собирался ему усту­пать. Через не­сколько минут фашист замол­чал.

Еще нескольки­ми минутами поз­же в атаку по­шла наша пехота. Королев, нахо­дившийся впе­реди наступаю­щих, первым во­рвался в окопы противника и в рукопашной схватке уничто­жил несколь­ких гитлеровцев.

Вскоре форт «Ма­риенберг» был взят.   За    боевые подвиги, совершенные при штурме Кенигс­берга, Николай Михеевич Королев был удо­стоен звания Героя Советского Союза.

В то время когда начались бои в Иудит­тене, 51-й отдельный саперный батальон гвардии майора Орешкина оказывал пехоте содействие в завершении боев по очищению от гитлеровцев господского двора Вальдгар­тен. Саперы этого батальона — старший сержант А. И. Егоров и сержант И. Н. Фе­досов отличились и в бою за кирпичный за­вод, расположенный неподалеку от пригоро­да Ратсхоф. Храбрые саперы первыми вор­вались в Ратсхоф. Егоров и Федосов вместе с шестью сапера­ми сразу же ста­ли готовить взрыв сильно укреплен­ного дома, стояв­шего на окраине. В нем находился довольно круп­ный гарнизон гитлеровцев, во­оруженный пя­тью крупнокали­берными пулеме­тами.

Заметив сапе­ров, гитлеровцы атаковали их. По силе противник превосходил на­ших солдат в че­тыре раза, но, не­смотря на это, Егоров и его товарищи отбили атаку, уничтожив всех гитлеровцев. Вслед за этим они заложили фугасы, взорвали дом, ликвидировав и опорный пункт и засевший в доме гарнизон.

Сержант Иван Федосов, оказавшись на улицах Ратсхофа, вначале успешно продви­гался вместе со своим отделением вперед, но затем был отрезан гитлеровцами от батальо­на и попал в трудное положение. Пять оже­сточенных атак противника отбило отделе­ние Ивана Федосова, причем последнюю ата­ку пришлось отбивать трофейным оружием, так как у саперов кончились все боеприпа­сы. Противник отступил, оставив у позиций отважного отделения  более  70 убитых  сол­дат и офицеров.

Итак, к середине дня 7 апреля основные силы советских войск находились уже в го­роде, наступая по направлению к центру Кенигсберга. Звездный штурм Кенигсберга, начатый одновременной атакой с восьми сто­рон, развертывался успешно. Однако уже в первый день стало ясно, что наибольшего успеха наши войска добились на двух на­правлениях: на южном — там, где наступала 1-я гвардейская стрелковая дивизия полков­ника П. Ф. Толстикова (11-я гвардейская ар­мия), и на северном — там, где навстречу Толстикову шли части 87-й гвардейской стрелковой дивизии генерала К. Я. Тымчи­ка (43-я армия). Соединение на северо-запад­ной окраине Кенигсберга советских войск, наступавших навстречу друг другу, отрезало гарнизон города от Земландской группиров­ки и от моря. Здесь к середине дня 7 апре­ля развернулись наиболее ожесточенные бои. Советское командование вводило все новые и новые силы — десятки новых орудий, тан­ков и реактивных установок. Огненная метла артиллерийского наступления тщательно прочистила улицы и площади южных райо­нов города. А вслед за тем волны пехоты смыли последних защитников южной части Кенигсберга в клокочущую от взрывов воду реки Прегель...

Во второй половине дня 7 апреля гвар­дейцы полковника Толстикова первыми в 11-й гвардейской армии начали переправу на правый берег реки Прегель.

В то время как передовые подразделения 1-й гвардейской стрелковой дивизии залегли у каменных быков взорванного гитлеровца­ми большого железнодорожного моста через Прегель, основные силы дивизии заняли тер­риторию главной железнодорожной товарной станции Кенигсберга, забитой тысячами ва­гонов и паровозов...

Тридцать первоклассных асфальтирован­ных шоссе и девять железнодорожных линий проходило через Кенигсберг. Сотни тысяч тонн грузов перевозилось по этим путям, и почти все они перегружались, сортировались и упаковывались на этой товарной станции. Бесконечные вереницы вагонов, платформ и паровозов стояли на десятках переплетаю­щихся железнодорожных путей. Горы мебе­ли, станков, разбитой, привезенной на ремонт военной техники и снаряжения забивали многокилометровые платформы и десятки блокгаузов станции. Здесь было все: авиа­ционные моторы и детские игрушки, сель­скохозяйственные машины и театральные реквизиты, солдатское обмундирование и мраморные статуи, сотни тысяч вещей, сме­тенных вихрем войны на товарный двор Кенигсберга из многих городов поруганной и ограбленной фашизмом Европы.

А между вагонами и платформами уже кипела работа. Сотни солдат вязали доски и бревна в плоты, готовясь к форсированию Прегеля, на обоих берегах которого все яро­стнее и громче грохотал бой.

Форсирование реки даже в полевых усло­виях считается трудной задачей. В условиях же уличных боев в большом, хорошо укре­пленном городе эта задача усложняется во много раз. И все-таки солдаты и офицеры 1-й гвардейской стрелковой дивизии успешно справились с нею. Под прикрытием огня со­тен орудий и десятков самолетов гвардейцы передовых советских частей на понтонах, плотах, досках и бревнах, ведя огонь из всех видов оружия, двинулись к правому берегу реки. Перегруженные орудиями плоты и понтоны уходили под воду; по пояс в воде, под дождем осколков и пуль артиллерий­ские расчеты вели беспрерывный огонь из орудий, наполовину погруженных в воду.

К вечеру дивизия широкой дугой охвати­ла второй ботанический сад, холодильник и газовый завод, пробиваясь к линии желез­ной дороги, за которой возвышалась обры­вистая круча большого лесистого холма, по­крытого каменными кладбищенскими обели­сками. В трех километрах севернее кладби­ща, приближаясь с каждым часом, наступа­ла 87-я гвардейская стрелковая дивизия ге­нерала К. Я. Тымчика — ударное соедине­ние 43-й армии генерала А. П. Белобородова. Гвардейцы Тымчика дрались уже среди са­дов и особняков района Амалиенау, самой аристократической части Кенигсберга, заст­роенной домами торговцев, промышленни­ков и генералов.

Солдаты наступающих частей все явствен­нее слышали неистовый гул орудий, донося­щийся со стороны идущих им навстречу бое­вых товарищей.

В боях 7 апреля, так же как и в первый день штурма, советские воины проявили массовый героизм.

Так, младший сержант Иван Кутурга из 682-го артиллерийского полка, на фронте вступивший в Коммунистическую партию, еще до штурма Кенигсберга прославился как отличный наводчик орудия, отбивший танко­вую атаку гитлеровцев при взятии города Ла­биау и штурма поселка Куменен. Сопровож­давший при штурме Кенигсберга со своим орудием одну из штурмовых групп младший сержант Кутурга только за один день, 7 апре­ля, уничтожил восемь пулеметных гнезд, бро­нетранспортер и до 20 солдат противника. Его товарищ по оружию старший сержант коммунист Н. И. Кузнецов из 369-го отдель­ного истребительного противотанкового диви­зиона в этот же день прямой наводкой раз­бил два вражеских дзота, уничтожил 75-мм пушку и истребил до взвода гитлеровцев.

Не менее успешно действовали другие про­славленные артиллеристы: младший сер­жант Алексей Халецкий из 997-го стрелко­вого полка подполковника Рогачева и сер­жант Василий Глазков из 369-го противотан­кового дивизиона.

Младший сержант Халецкий только во время отражения атаки в ночь на 8 апреля огнем своей пушки уничтожил шесть пуле­метов, два миномета и более 20 солдат про­тивника.

Сержант Василий Глазков до штурма Ке­нигсберга в апреле 1944 г. громил гитлеровцев в Крыму, на разрушенных улицах Севасто­поля. Через год его орудие, про­шедшее тысячи километров, вдре­безги разбивало каменные и бе­тонные сооруже­ния Кенигсберга. Три танка, два дзота и более 30 гитлеровских сол­дат и офицеров уничтожил Васи­лий Глазков во время штурма Кенигсберга.

Среди гвардей­цев, наступавших на   город   с   юга, был младший брат легендарной героини Ве­ликой Отечественной войны Зои Космодемь­янской — гвардии старший лейтенант Алек­сандр Космодемьянский. 8 апреля самоход­ное орудие Космодемьянского, шедшее впе­реди наших наступающих войск, первым ворвалось в ворота форта «Королева Луиза», одного из крупнейших фортов Кенигсберга. Развивая вместе с пехотой наступление, са­моходное орудие Александра Космодемьян­ского подавило пулеметную точку противни­ка и вскоре ворвалось на улицы города.

Много героев прославили свои имена в эти дни при штурме Кенигсберга. Изумительные подвиги совершили 7 ап­реля советские воины, но, пожа­луй, самым изу­мительным был подвиг восьми наших саперов из 51-го отдель­ного саперного батальона во гла­ве с коммуни­стами — млад­шим лейтенантом А. М. Родителе­вым и сержантом Сатымом Нурме­товым.

В середине дня саперы этого ба­тальона обнару­жили в небольшом лесу у северо-западной окраины Кенигсберга 15 артиллерийских орудий. Не замеченные вражескими артил­леристами, саперы подобрались почти вплот­ную к огневым позициям дивизиона и стали наблюдать за противником.

Выяснив, что большинство офицеров про­тивника находится на командном пункте ди­визиона, расположенном в центре огневых позиций, младший лейтенант Родителев при­казал сержанту Нурметову взять четырех саперов и, обойдя вражеские батареи с фланга, внезапно напасть на крайние ору­дия.

Когда Нурметов вывел своих бойцов на фланг огневых позиций, Родите­лев с четырьмя другими сапера­ми с криком «ура» выскочил из кустов и ки­нулся к враже­скому командно­му пункту. За не­сколько секунд офицеры против­ника были уни­чтожены грана­тами и огнем ав­томатов.

В этот же мо­мент группа Нур­метова напала на артиллеристов с фланга.

Потеряв своих офицеров, фашистские воя­ки растерялись настолько, что, не оказывая сопротивления нашим солдатам, кинулись врассыпную от орудий, а 25 гитлеровцев ос­тались стоять с поднятыми вверх руками.

Однако вскоре около 100 гитлеровцев, оп­равившись от испуга, собрались в лесу и по­пытались отбить брошенные ими орудия. Три контратаки отбили саперы младшего лейтенанта Родителева, истратив все грана­ты и расстреляв все патроны. А когда кон­чились боеприпасы, Сатым Нурметов раз­вернул против гитлеровских солдат трофей­ное орудие и открыл огонь прямой наводкой 40 солдат и офицеров противника было уни­чтожено при отражении этих контратак. Вскоре на помощь отважным саперам подо­спели бойцы батареи гвардии капитана Ро­дина из 39-го артиллерийского полка. Когда они сменили героическую группу Алексан­дра Родителева, им было передано 15 исправ­ных немецких орудий и более 30  пленных гитлеровцев.

* * *

С утра 8 апреля штурм Кенигсберга про­должался  с новой   силой.   К  12   часам  был занят вагоностроительный завод. Гитлеровцы отлично понимали, что, если они не выдер­жат страшного натиска советских войск и до­пустят  соединение  наступающих   навстречу друг другу армий, часы  Кенигсберга  будут сочтены. Поэтому в слепом бешенстве обре­ченных на смерть людей они начали ярост­ные контратаки.   После   того   как   тридцать пятая контратака была отбита, остатки раз­громленной дивизии противника отхлынули в развалины домов, расположенных севернее вагоностроительного завода. А когда к этим домам, нарастая с каждой секундой, покати­лось сразу с  двух  сторон   могучее   русское «Ура», из развалин и подвалов полезли сда­ющиеся в плен гитлеровцы.

Соединившись в районе Амалиенау, вой­ска 11-й гвардейской и 43-й армии отсекли от города его северо-западную часть.

Все дальше в глубь города, в горящие, раз­рушенные кварталы центра, отходили остат­ки частей вражеского гарнизона. Они уже не могли остановить нашего  наступления.  Все чаще наши радисты ловили в эфире полные растерянности и отчаяния радиограммы, по­сланные командирами немецких частей и соединений.

«Мы понесли огромные потери. Где обе­щанные вами резервы? Моя пехота не мо­жет сдержать натиска русских... Все отсту­пают без приказа, снарядов нет»,— переда­вал по радио один из командиров дивизии коменданту Кенигсберга генералу от инфан­терии Ляшу. Но Ляш ничем не мог помочь своим генералам.

Бои все приближались к центру города. Перемотанные колючей проволокой баррика­ды и завалы перегораживали все его улицы и переулки. Баррикады на улицах, упираю­щиеся в массивные каменные стены, пред­ставляли собой трудно преодолимую прегра­ду на пути наших частей.

Штурмуя одну из таких баррикад, подраз­деления 550-го стрелкового полка майора Брюхнова, не имея возможности для манев­ра, несколько часов безуспешно пытались выбить из нее гитлеровцев. Наконец помощ­нику командира взвода старшему сержанту В. С. Гуровому с двумя бойцами-автоматчи­ками удалось дворами и подвалами выйти в тыл баррикады. Пробравшись на чердак трехэтажного дома, находящегося позади баррикады, Гуровой установил в слуховом окне ручной пулемет и открыл огонь вдоль улицы.

Гитлеровцы в панике заметались, разбе­гаясь во все ближайшие подъезды и подво­ротни, но, придя в себя, группой в 30 чело­век атаковали дом, на чердаке которого засел Гуровой. Во время перестрелки, завязавшей­ся между гитлеровцами и советскими вои­нами, два бойца, занявшие чердак вместе с Гуровым, погибли. Оставшись один, Василий Гуровой в течение двух часов гранатами от­бивался от наседавших гитлеровцев. 27 вра­жеских солдат было уничтожено отважным советским воином, который отвлек на себя значительные силы противника и тем самым ослабил оборону баррикады. Воспользовав­шись этим, подразделения майора Брюхнова вновь атаковали баррикаду и взяли ее после короткого рукопашного боя...

В тот же день, 8 апреля, на чердаке дру­гого дома, расположенного в районе старого кладбища, советский воин гвардии младший сержант В. М. Дровник, так же как и Васи­лий Гуровой, несколько часов отбивал оже­сточенные контратаки противника, вклинив­шегося в боевые порядки правого фланга 87-й гвардейской стрелковой дивизии.

Около 50 гитлеровских солдат и офицеров уничтожил пулеметчик 5-й роты 262-го гвардейского стрелкового полка гвардии май­ора Артыщука Владимир Дровник, отбивая эти контратаки. Лишь после того как не­приятель открыл по чердаку, где находился Дровник, артиллерийский огонь, отважный пулеметчик спустился вниз, установил пуле­мет на кладбище, усеянном трупами гитле­ровцев, и вновь открыл огонь. Еще две вра­жеские контратаки были отбиты, еще 25 гит­леровцев кашли свой конец от огня пулеме­та младшего сержанта. А когда немецкая мина разбила пулемет Дровника, он, взяв винтовку, поднял бойцов в атаку и одним из первых солдат 43-й армии встретился с сол­датами 11-й гвардейской армии. Радостной была встреча героев-воинов, прорвавшихся сквозь огнедышащие укрепления Кенигсбер­га. Крепкие рукопожатия и жаркие объя­тия как бы символизировали тот факт, что могучие руки двух прославленных армий железной хваткой сомкнулись на горле обре­ченного кенигсбергского гарнизона.

Отныне часы Кенигсберга были сочтены. Сразу же после этого войска 11-й гвардей­ской армии к середине дня очистили от про­тивника всю южную часть Кенигсберга и завязали бои в центре города.

К вечеру, поставив орудия у разрушенных стен церкви, на горе Оберхаберберг, совет­ские артиллеристы прямой наводкой начали обстреливать центр города. К этому времени линия фронта проходила в нескольких сот­нях метров от здания биржи и разводных подъемных мостов через Прегель. Впереди оставались городские районы, окруженные внутренним оборонительным обводом — Кнайпхоф, Альтштадт и Лебенихт. Перего­роженные баррикадами, усеянные надолба­ми, окутанные колючей проволокой, они го­товы были отбить любую атаку.

Центр еще держался, а во всех других ча­стях Кенигсберга разрозненные очаги сопро­тивления подавлялись один за другим: артиллеристы, саперы и огнеметчики «выку­рили» наконец гарнизон форта «Кальген», поздно вечером сдался последний форт внеш­него обвода — «Гнейзенау».

Во второй половине дня 8 апреля части 16-го гвардейского стрелкового корпуса гене­рала С. С. Гурьева вышли на набережную Прегеля в самом центре старого города.

Утром 9 апреля полк подполковника А. М. Иванникова (1-я гвардейская стрелко­вая дивизия) овладел кенигсбергским кафе­дральным собором. Не задерживаясь ни на минуту, полк Иванникова начал переправу через Прегель. Все больше и больше солдат оказывалось на правом берегу реки. Уже по наведенным понтонным мостам ползли «тридцатьчетверки» и бронетранспортеры, а далеко сзади в лабиринте отбитых у против­ника улиц скапливались тяжелые орудия Ре­зерва Главного командования. Дом за домом очищали наши бойцы от фашистов, одна узкая улица сменяла дру­гую, но противник все так же упорно цеп­лялся за каждый двор, каждый переулок, каждую подворотню.

Наконец к 15 часам наши солдаты вышли на тесную круглую площадь, в которую с трех сторон вливались улицы, перегорожен­ные бетонными надолбами и баррикадами, окутанными колючей проволокой. С четвер­той же, северной, стороны над площадью воз­вышалась серая глыба королевского замка.

Четыреста лет возвышались над городом грозные башни старого замка. Четыреста лет на девяностометровой колокольне замковой церкви большие часы равнодушно отсчиты­вали время. Их стрелки описывали круг за кругом, когда губернатор Восточной Пруссии генерал-квартирмейстер Василий Иванович Суворов въезжал в ворота кенигсбергского замка, приветствуемый чинами магистрата и почтительно склонившимися бюргерами. Их стрелки описывали круг за кругом, когда император Франции Наполеон Бонапарт — маленький толстый человек в сером сюртуке и треугольной шляпе — скакал на коне вдоль пестрых шпалер французских гвардей­цев, готовясь к походу на Москву. Мимо стен королевского замка шли на Россию еге­ри и драгуны кайзера в 1914 г. Отсюда в июне 1941 г. в закрытой штабной машине к Неманским переправам выехал Риттер фон Лееб — гитлеровский фельдмаршал, коман­довавший двадцатью шестью дивизиями, для того чтобы ранним утром 22 июня нанести внезапный    предательский    удар    по мирно спавшей стране.

Четыреста лет шли часы на колокольне замковой церкви. Русский снаряд прекратил их ход — стрелки замерли — им незачем было отсчитывать время: часы Кенигсберга были сочтены.

Уже девять часов шел не прекращающий­ся ни на минуту штурм старого города, де­вять часов качалась земля от взрывов сна­рядов и бомб, но напряжение боя все росло и росло. К 18 часам оно достигло своей наи­высшей точки.

Над замком в три этажа висели советские самолеты. Выше всех плыли тяжелые бом­бардировщики, ниже действовали «петляко­вы», еще ниже, почти цепляясь за шпиль ко­локольни, выискивая окна в оплошной пе­лене дыма, ныряли, поблескивая молниями «катюш», штурмовики  «ильюшины».

Башни старого замка, достигавшие в от­дельных местах четырехметровой толщины, трескались от сокрушительных взрывов огромных фугасных бомб. Окутывая вну­тренний двор красной кирпичной пылью, в стены замковых построек с воем врезались ракеты «катюш» и тяжелые тупоносые бол­ванки бронебойных снарядов. Орудия под­полковника Гунько и гвардии подполковни­ка Олейника, выдержавшие три месяца на­зад  артиллерийскую  дуэль с дотами  линии «Дайме», теперь в упор расстреливали глав­ную цитадель, поднимая на воздух тяжелые глыбы камней и бетона.

И когда стало ясно, что ничего живого не осталось в этом каменном мешке, засыпан­ном смертоносным раскаленным металлом, в атаку поднялась пехота. В грязных, порван­ных ватниках, в помятых касках, осунув­шиеся от двух бессонных ночей, шли через дымящиеся горы камней советские пехотин­цы, заканчивая героический тысячедневный поход, начатый на полях Подмосковья и у берегов Волги.

Но крепки оказались немецкие стены, глу­боки погреба, живучи господа офицеры, за­севшие в замке... Из-под земли и развалин, захлебываясь, залаяли пулеметы — первая волна атакующих легла, не добежав десяти метров до цели. И снова огонь. И вот уже но­вая волна зеленых ватников и серых шине­лей захлестывает последние камни площади и вливается в окна, двери, ворота и проломы разгромленной цитадели...

Через час 600 офицеров лежали, уткнув­шись в горячие камни и черные лужи тало­го снега, в подвалах, в коридорах и комна­тах старого королевского замка: штыки до­брались до тех, кого миновали снаряды.

Вечером 8 апреля первые советские под­разделения, наступавшие с севера, появи­лись в районе Кенигсбергского зоопарка. Ба­тальон капитана А. И. Рыбникова, заняв­ший прилегающие к зоопарку районы вместе с 690-м стрелковым полком подполковника Е. М. Саленко и 358-м артиллерийским пол­ком подполковника К. И. Редкого, начал ата­ку зоопарка. Противник, засевший в домах по улице Моцартштрассе, оказывал отчаян­ное сопротивление. Но бойцы 2-го стрелкового батальона капитана А. И. Рыбникова, вы­бивая гитлеровцев из одного дома за другим, все ближе и ближе подходили к каменной ограде, за которой раскинулся зеленый мас­сив зоопарка.

И вот здесь, совсем недалеко от цели, смертью героя погиб командир отделения 2-го стрелкового батальона 690-го стрелко­вого полка младший сержант Г. П. Головен­ский, отличившийся еще 6 апреля 1945 г., когда его полк пошел на штурм Кенигс­берга.

Гай Головенский шел в бой с оружием Героя Советского Союза Константина Та­лаха — автоматом № 434. Эту реликвию ча­сти вручали лучшим воинам. Перед штур­мом города автомат № 434 передал Гаю ра­неный накануне Михаил Драчев, и Гай Голо-венский поклялся быть достойным славы этого оружия.

690-й стрелковый полк дрался у северной окраины города. Вслед за отступающими гит­леровцами советские воины ворвались в пер­вую линию траншей. Захлебнулись и смолк­ли вражеские пулеметы, почти прекратились выстрелы — шел рукопашный бой. Млад­ший сержант Головенский ворвался в тран­шею одним из первых. Он и его бойцы огнем проложили путь к двум расходящимся в раз­ные стороны ходам сообщения и, пробежав по ним, неожиданно для противника появи­лись во второй линии траншей.

Их было всего десять человек, десять от­важных советских воинов. Несколько минут назад, ведя бой в первой траншее, эта де­сятка   отважных в яростной рукопашной схватке уничтожила 30 гитлеровцев, не по­теряв ни одного человека. Теперь они появи­лись во второй линии траншей, в глубине вражеской обороны — десять против 78 не­мецких солдат и офицеров.

На их лицах была написана такая реши­мость победить или умереть, их порыв был так стремителен и смел, что враги, в восемь раз превосходящие их числом, стали бросать оружие и поднимать руки. 75 гитлеровских солдат и 3 офицеров взяли в плен воины от­деления младшего сержанта Головенского. Этот успех предрешил исход боя, в образо­вавшуюся во вражеской обороне брешь хлы­нули роты всего полка, развивая стремитель­ное наступление по направлению к центру города.

На третий день штурма Кенигсберга 690-й стрелковый полк вышел в район зоопарка. Сопротивление противника усилилось еще больше: каждый дом был здесь превращен гитлеровцами в крепость.

8 апреля 1945 г. младший сержант Голо-венский, двигаясь впереди своего наступаю­щего батальона, гранатами уничтожил три огневые точки противника — три пулемета вместе с расчетами, засевшими в каменных домах, расположенных севернее зоопарка. Уже близка была цель, уже слышалось мо­гучее русское «Ура» родного батальона, когда вражеская пуля сразила отважного комсо­мольца. Гай Головенский не слышал, как орудия артиллеристов подполковника Редко­го снарядами и шрапнелью выметали послед­них защитников зоопарка. Он скончался в тот момент, когда наши солдаты ворвались за высокую каменную ограду и завязали бой в аллеях Кенигсбергского зоопарка.

В ночь на 9 апреля перед советскими вои­нами была поставлена задача — к рассвету занять как можно больше плацдармов на правом берегу Прегеля. Среди подразделе­ний, получивших такое задание, была и группа бойцов 1341-го стрелкового полка 319-й стрелковой дивизии. Бойцы, среди ко­торых находился комсомолец пулеметчик Петр Павлов, начали переправу через Пре­гель с наступлением темноты. Заметив плы­вущих через реку бойцов, гитлеровцы от­крыли по ним ружейно-пулеметный огонь. Некоторые солдаты сразу же повернули об­ратно, многие были ранены, некоторые уто­нули.

Павлов плыл впереди всех. Он не видел, как тонули, как поворачивали к нашему бе­регу его товарищи. Через несколько минут он достиг противоположного берега, не заме­ченный противником, вышел на сушу с руч­ным пулеметом и спрятался в подвале раз­битого дома.

Всю ночь Павлов провел в подвале, не смыкая глаз. Иногда гитлеровцы проходили так близко, что отчетливо слышались их го­лоса. Ночь уже близилась к концу, когда снаружи донеслись шум, приглушенная от­рывистая немецкая речь. Выглянув из окна подвала, Павлов увидел большую колонну противника, спускающуюся к реке.

Как выяснилось впоследствии из опросов пленных, это был отряд из пятисот офицеров под командой нескольких генералов, кото­рый должен был форсировать Прегель и ночью нанести внезапный удар по совет­ским войскам, сосредоточившимся на левом берегу.

Уверенные в полной безопасности, гитле­ровцы стали подходить к реке, беспокоясь лишь о том, чтобы не быть замеченными с противоположного берега. И нот в тот мо­мент, когда все они сбились у самой воды и приготовились к переправе, из узкого окна подвала застрекотал пулемет. Офицеры в первые минуты растерялись: срывался их за­мысел внезапно нанести удар. По замеша­тельство вскоре прошло, гитлеровцы пере­группировались и пошли в атаку па дерз­кого пулеметчика.

Более часа продолжался этот беспример­ный бой. Неоднократно враги почти вплот­ную подходили к подвалу, занятому Павло­вым, и каждый раз откатывались назад. К рассвету у Павлова кончились патроны. Тогда он с двумя гранатами и руках выско­чил из подвала и швырнул их и атакующих гитлеровцев. Когда дым от нарыва рассеялся, он увидел девять вражеских офицеров, стоявших с поднятыми руками, и бегущих к нему навстречу советских солдат — нача­лась атака наших войск.

Подоспевшие к Павлову на помощь бойцы обнаружили у стен разрушенного дома, в подвале которого оборонялся отважный воин, группы 71 офицера и двух генералов, воз­главлявших эту неудавшуюся для гитлеров­цев операцию. За этот подвиг 19-летний пу­леметчик Петр Егорович Павлов был удо­стоен высокого звания Героя Советского Союза.

9 апреля 1945 г., в 9 час. 30 мин., 5 тыс. орудий и минометов снова открыли сокру­шительный огонь по тем кварталам, в кото­рых еще держались гитлеровцы. Около по­лутора тысяч самолетов наносили непрерыв­ные удары с воздуха.

С наблюдательного пункта командующего фронтом маршала А. М. Василевского было видно, как над горящим четвертые сутки го­родом взметнулись густые клубы черного ды­ма. Глухо дрогнула земля на несколько ки­лометров вокруг. Маленькие точки самоле­тов окунулись в гигантское дымовое облако, которое растекалось высоко в небе, роняя; пепел и сажу... Казалось, что в центре Ке­нигсберга начал извергаться вулкан, способ­ный похоронить под слоем раскаленной лавы, камней и пепла остатки домов и толпы обезумевших фашистских вояк.

А в эти минуты берлинское радио в своей утренней передаче сообщало: «Защитники Кенигсберга нерушимо держат оборону. Их боевой лозунг гласит: «Мы удержим кре­пость». За несколько недель до штурма го­рода «фюрер Кенигсберга» Вагнер, выступая по радио, заявил: «Слабая русская крепость Севастополь держалась 250 дней против не­победимой германской армии. Кенигсберг — лучшая крепость Европы — будет держаться: не меньше».

«Фюрер Кенигсберга» ошибся всего на 246 дней: только четверо суток понадобилось войскам 3-го Белорусского фронта для того, чтобы разгромить 130-тысячный гарнизон и овладеть одной из сильнейших крепостей Европы.

Днем 9 апреля железное кольцо советских войск плотно охватило центр старого Кенигс­берга. В других районах города в этот день наши войска дробили и уничтожали разроз­ненные группы противника, еще оказываю­щие сопротивление.

Одним из таких очагов сопротивления все еще оставался Кенигсбергский зоопарк, в ко­тором оборонялось более тысячи гитлеров­ских солдат и офицеров. В подавлении этого очага сопротивления исключительно важ­ную роль сыграли артиллеристы 358-го ар­тиллерийского полка, которым командовал подполковник К. И. Редкий.

Особое мужество и беззаветную храбрость проявили в заключительных боях на терри­тории зоопарка два командира 76-мм орудий коммунисты младший сержант В. Н. Хиль­чук и старшина А. Е. Черемухин.

Василий Хильчук в бою за зоопарк огнем своего орудия уничтожил минометную бата­рею, четыре пулемета и взорвал склад бое­припасов противника. Во второй половине дня внутри зоопарка сопротивлялся только один большой трехэтажный дом, наполовину разрушенный снарядами наших орудий. К нему-то и выкатили свои пушки Хильчук и Черемухин. Поставив орудие прямо про­тив дома, младший сержант Хильчук де­сятью выстрелами уничтожил пять пулеме­тов и более 20 солдат противника. В это же время старшина Александр Черемухин уничтожил шесть вражеских пулеметов и около 20 гитлеровцев.

Когда все пулеметы, установленные в здании, были уничтожены огнем нашей артил­лерии, последние гитлеровцы перебрались в подвал дома и продолжали оказывать бес­смысленное сопротивление, водя огонь из двух уцелевших в подвале пулеметов.

Тогда старшина Черемухин, обойдя дом со двора, по-пластунски подобрался к под­вальному окну и швырнул и подпил гранату, подавив оба пулемета и уничтожив 17 сол­дат противника. Этот эпизод завершил бой за зоопарк, один из последних опорных пунктов гитлеровцев в городе.

Глубоко под землей, в бетонных казема­тах модернизированного бомбоубежища, раз­мещался штаб гарнизона Кенигсберга. По тесной площади Параденплатц суетливо пе­ребегали офицеры связи и вестовые — по­сыльные оперативного отдела. Перебежав че­рез площадь, они поспешно ныряли в тем­ную глубину штабного бомбоубежища. По­сле непрекращающегося четвертые сутки гу­ла и грохота в штабном коридоре и двадца­ти двух служебных комнатах было сравни­тельно тихо: толстая земляная подушка и двухметровый слой железобетона надежно прикрывали штаб от снарядов и авиацион­ных бомб любого калибра.

В последний день с самого утра радио­станция коменданта крепости генерала Ля­ша ловила сплошные просьбы, требования, мольбы и заклинания командиров различ­ных частей гарнизона. Однако Ляш ничем не мог помочь своим обреченным на уничто­жение солдатам. Утром он еще на что-то на­деялся, но когда в его кабинет почти вбежал офицер с   обезумевшими глазами, оборванный и обожженный, и прокричал каким-то совершенно неестественным голосом, что рус­ские на Принцессинштрассе, генерал понял: это конец... Принцессинштрассе — это триста метров от штаба, это совсем рядом, это всего два квартала.

Несколько позже пленный немецкий пол­ковник Гедоке рассказал на допросе, что в 14 часов 9 апреля в штаб Ляша пробрались местные фашистские руководители, чтобы обсудить создавшееся положение и попы­таться заключить хотя бы кратковременное перемирие. Однако события развивались так быстро, что к 16 часам генералы и старшие офицеры штаба уже соглашались на безого­ворочную капитуляцию. Соглашались капи­тулировать немедленно, на любых условиях, лишь бы прекратить наконец этот ад.

В 17 часов через передний край обороны прошли немецкие офицеры полковник Хе­фен и подполковник Кервин с белым фла­гом. Через четыре часа после этого немец­кий полковник с белым флагом возвратился обратно. Вместе с ним шли советские парла­ментеры подполковник П. Г. Яновский, ка­питан А. Е. Федорко и переводчик штаба ар­мии капитан Шпитальник. Шествие замыка­ли два советских автоматчика.

Группа перешла передний край немецкой обороны и по горящим улицам направилась к штабу генерала Ляша. Немецкие солдаты при виде советских парламентеров бросали на землю оружие и поднимали руки. Немец­кий полковник сначала пытался было тре­бовать от них соблюдения дисциплины, по­том безнадежно махнул рукой и молча пошел вперед, не глядя по сторонам, стараясь сделать вид, что все происходящее не имеет к нему никакого отношения.

Примерно через полчаса парламентеры вышли на площадь. Красивые большие до­ма, богато отделанные лепными украшения­ми, уже догорали. Багровые языки огня ле­ниво плескались в окопных проемах верх­них этажей. У разрушенного здания Кенигс­бергского университета догорала штабная машина, со стороны королевского замка и главного городского почтамта тянуло гарью и едким пороховым дымом. Через несколько минут советские парламентеры подошли к входу в блиндаж генерала Ляша и по узкой бетонной лестнице спустились в подземелье. Они увидели узкий, длинный коридор, по обеим сторонам которого теснились напу­ганные  штабные  офицеры.

Когда советские парламентеры вошли в кабинет командующего кенигсбергским гар­низоном, он сидел в высоком вольтеровском кресле у стены, завешенной большой мед­вежьей шкурой. Это был плотный сорокапя­тилетний человек среднего роста с бледным отечным лицом. Увидев советских офицеров, он встал и молча выслушал условия капи­туляции.

Советское командование соглашалось при­нять полную, безоговорочную капитуляцию всего гарнизона, гарантируя сдавшимся жизнь, достаточное питание, медицинскую помощь раненым и возвращение на родину после окончания войны.

Ляш молча подписал акт и приказал пе­редать текст документа по радио, предложив всем частям  гарнизона  немедленно бросить оружие и сдаться в плен.

Генералы и офицеры штаба вместе со своим командующим вышли наверх. Следом за ними четыре ординарца вытащили тяже­ло нагруженные чемоданы и под конвоем двух советских автоматчиков угрюмо побре­ли через площадь, на которой уже собира­лись группы безоружных солдат, оглохших от внезапно наступившей тишины...

На допросе в штабе маршала А. М. Васи­левского Ляш был очень немногословен. От­вечая на вопрос о причинах такого скорого поражения, он сказал: «Мы полностью поте­ряли управление войсками. Выходя из укры­тий на улицу, чтобы связаться со штабами частей, мы не знали, куда идти, совершенно теряя ориентировку: так разрушенный, пы­лающий город изменил спой вид... Никак нельзя было предполагать, что такая кре­пость, как Кенигсберг, падет так быстро. Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Под Кенигсбергом мы потеряли всю стотысяч­ную армию».

Всю ночь при свете прожекторов, автомо­бильных фар и искусственных факелов шли по кенигсбергским улицам бесконечные ко­лонны пленных.

Ранним утром 10 апреля стрельба в раз­ных концах города стала стихать. Только со стороны Литовского вала все еще доноси­лись сухой треск пулеметных очередей и ред­кие орудийные выстрелы. Это гарнизон фор­та  «Дер-Дона»  еще   продолжал   совершенно бессмысленное   сопротивление.  К   10   часам стрельба утихла и в этом районе.

Из распахнутых настежь ворот Росгартен-тор у узких дверей внутреннего двора по­следнего кенигсбергского форта с поднятыми вверх руками стали выходить вражеские солдаты и офицеры. Четыреста человек вы­шли из каменных казематов «Дер-Дона». И когда они, построившись в колонну, пошли к сборному пункту пленных, на четырех­угольной зубчатой башне форта взвился красный вымпел — Знамя Победы Совет­ской Армии над поверженным в прах Ке­нигсбергом.

А через несколько дней после того, как были подведены итоги боев за город, во всех газетах Советского Союза была помещена краткая сводка Советского информбюро о том, что за время боев в Кенигсберге наши войска взяли в плен 4 немецких генерала, 1824 офицера и 92 тысячи солдат. «Наши­ми войсками,— говорилось далее,— взяты следующие трофеи: орудий и минометов около 4000, пулеметов 4673, танков и само­ходок 89, бронетранспортеров 119, бронепо­ездов 2, автомашин 8560. Кроме того, наши войска захватили сотни тысяч винтовок, пи­столетов и автоматов, 774 паровоза, 8544 ва­гона, 146 катеров и барж, 137 тракторов и тягачей и массу другого военного имущест­ва».

За четыре дня штурма Кенигсберга более трехсот советских воинов совершили подви­ги, за которые они были удостоены звания Героя Советского Союза.

В небольшой брошюре невозможно расска­зать обо всех героях беспримерного штурма, ибо их были десятки тысяч. Только о неко­торых из них, о храбрейших из храбрых, мы здесь рассказали.

Исключительный героизм проявляли вои­ны всех родов войск, представители всех братских народов нашей страны. Десятки тысяч воинов были награждены боевыми орденами и медалями за мужество, стой­кость и бесстрашие, проявленные во время штурма прусской столицы. Но не только на гимнастерках и мундирах солдат, сержан­тов, офицеров и генералов засияли после па­дения Кенигсберга  новые ордена и медали.

Они были прикреплены и к полотнищам овеянных славой знамен.

Десятки полков, бригад, дивизий и корпу­сов за штурм Кенигсберга были удостоены высоких правительственных наград и полу­чили название «Кенигсбергских». Советская Родина отметила достойных своих сынов по­честями и наградами.

В ознаменование победы, одержанной под Кенигсбергом, Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За взятие Кенигсберга», которой были награждены все уча­стники боев за столицу Восточной Пруссии.

Родина почтила память и тех из них, кто не дожил до светлого часа победы и отдал свою жизнь за свободу и счастье нашего на­рода.

30 сентября 1945 г. под скорбные звуки траурного марша и грохот артиллерийского салюта советские солдаты, офицеры и гене­ралы отдавали последние воинские почести своим павшим товарищам.

Мимо 26-метрового гранитного обелиска, напоминавшего пятигранный штык, стоящий на звездном основании, проходили ветераны боев, участники героического штурма, впи­савшие в летопись великой победы одну из самых героических, самых ярких страниц. Они проходили у подножия обелиска и чи­тали на всех пяти гранях величественного памятника торжественные слова, выбитые твердой рукой камнереза солдата:

«Вы прославили Советскую Родину,

И Родина будет славить нас вечно».

«Отечество  воспитало  вас  героями,

И геройски бились вы на Отечество».

«Ваше мужество было беспримерным,

Ваша воля была  непреклонной,

Ваша  слава — бессмертна!»

После взятия Кенигсберга в Восточной Пруссии оставалось девять вражеских диви­зий на Земландском полуострове, занимав­ших оборону на подступах к военно-морской базе Пиллау. Стремясь избежать ненужного кровопролития, маршал Василевский 12 апреля обратился к немецким войскам с предложением капитулировать. Гитлеров­ское командование не приняло этого предло­жения. Тогда на следующий день четыре армии 3-го Белорусского фронта перешли в решительное наступление.

Во время наступательных боев смертью героя пал младший брат героини Великой Отечественной войны Зои Космодемьян­ской — Александр Космодемьянский. Коман­дование части, в которой служил гвардии старший лейтенант Космодемьянский, напра­вило его матери письмо, в котором расска­зывалось о  его  боевых делах:

«В боях за Кенигсберг самоходная уста­новка Саши Космодемьянского 6 апреля пер­вой форсировала водный канал в 30 метров и открыла огонь по противнику, уничтожив артиллерийскую батарею, взорвала склад с боеприпасами и истребила до 60 гитлеров­ских солдат и офицеров.

8 апреля он со своей установкой первым ворвался в укрепленный форт «Королева Луиза», где было взято 350 пленных, 9 ис­правных танков, 200 автомашин и склад с горючим...

Он погиб вчера (13 апреля) в боях за на­селенный пункт Фирбрудеркруг, западнее Кенигсберга. В числе первых Ваш сын во­рвался в этот населенный пункт, истребил до 40 гитлеровцев и раздавил 4 противотан­ковых орудия. Разорвавшийся вражеский снаряд навсегда оборвал жизнь дорогого и для нас Александра Анатольевича Космо­демьянского».

Именем Героя Советского Союза Алексан­дра Космодемьянского назван сейчас один из городских поселков Калининградской обла­сти.

В ходе ожесточенных боев с 13 по 25 фев­раля войска фронта разгромили Земландскую группировку врага и овладели военно-мор­ской базой Пиллау— последним оплотом гитлеровцев в Восточной Пруссии. После этого десанты Краснознаменного Балтий­ского флота совместно с пехотными частями высадились на косу Фриш-Нерунг и к 30 ап­реля полностью очистили ее от гитлеровских войск.

 Так завершилась Восточно-Прусская опе­рация советских войск — одно из крупней­ших сражений последнего периода Великой Отечественной войны.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В июле 1945 г. в маленьком городке Потс­даме неподалеку от Берлина, состоялась конференция глав правительств трех великих держав, союзников по антигитлеровской коа­лиции. Конференция решила ликвидировать провинцию Восточная Пруссия, передав две трети ее территории Польской Народной Рес­публике, одну треть Союзу Советских Со­циалистических Республик.

В апреле 1946 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ о включении новой территории в состав Союза Советских Социа­листических Республик. И июне новая об­ласть была переименована в Калининград­скую, а город Кенигсберг — в Калининград.

В новую советскую область площадью 15,8 тыс. кв. км по призыву Коммунистиче­ской партии поехали тысячи советских лю­дей, чтобы восстановить ее хозяйство, совер­шенно разрушенное войной. За короткий срок жители молодой области добились боль­ших успехов в развитии промышленности, сельского хозяйства, строительства и куль­туры.

В настоящее время Калининградская об­ласть — это хорошо развитый район со слож­ным многоотраслевым хозяйством. В области вырабатываются сейчас самые различные изделия, выпускается самая разнообразная промышленная продукция. Ведущей отрас­лью народного хозяйства области является рыбная промышленность. Далеко от родных берегов добывают рыбу калининградские ры­баки. Их суда бороздят просторы суровой Северной Атлантики у черных обрывистых скал Фарерских островов и покрытых льдом гор Исландии. Они пашут голубую целину океана у островов Зеленого мыса под паля­щими лучами экваториального африканского солнца, добывая сардину. Они идут за мор­ским окунем к штормовым широтам Ньюфа­ундленда. Они бьют китов у берегов Антарк­тиды. Миллионы центнеров рыбы дает стране Калининградская область, десятки миллио­нов банок консервов выпускают ее консерв­ные комбинаты.

Кроме хорошо развитой рыбной промыш­ленности и мощного рыболовецкого флота область имеет много машиностроительных и металлообрабатывающих предприятий, не­сколько целлюлозно-бумажных комбинатов, большое количество предприятий пищевой промышленности.

В нашей стране и за рубежом известны са­моразгружающиеся вагоны-самосвалы, ав­топогрузчики, башенные краны, прожекторы, драги, высококачественная бумага и целлю­лоза, выпускаемые заводами, фабриками и комбинатами Калининградского совнархоза.

Самоотверженный труд советских людей в корне изменил облик новой области. Из пе­пла и руин поднялись города, ожили ранее безлюдные деревни  и хутора. В настоящее время в области работает более 200 клубов и домов культуры, более 500 школ, два инсти­тута, несколько техникумов и специальных средних учебных заведений. Огромный раз­мах приняло жилищное строительство. На всю страну славятся приморские здравницы Калининградской области — санатории и дома отдыха.

Немалых успехов добились и труженики сельского хозяйства. Калининградская об­ласть неоднократно выходила победителем в социалистическом соревновании среди обла­стей Северо-Западной зоны РСФСР, завоевы­вали переходящие знамена Совета Минист­ром  Российской Федерации.

Усилиями советского народа Калининград­ская область превращена в форпост мира на западных рубежах нашей Родины. Отсюда отправлялся с визитом мира и доброй воли Ни­кита Сергеевич Хрущев в Англию. Отсюда начинал свой исторический рейс турбо­электроход «Балтика», на котором глава на­шей партии и правительств отправился на XV сессию Генеральной Ассамблеи ООН для того, чтобы еще раз восторжествовали идеи мира, социализма и дружбы между на­родами.

Тысячи героев — наших современников, живущих сегодня в городах и селах Кали­нинградской области, своим неустанным тру­дом крепят могущество Страны Советов. Они продолжают славные традиции героев, о под­вигах которых рассказано в этой брошюре. Они являются достойными хранителями и наследниками этой бессмертной славы.

 НАЧАЛО

(С)  Разработка проекта и дизайн Будаева А. В.   При использовании информации, полученной с сайта, ссылка на него обязательна.